(Автор: генерал – к надписи на ложке погибшего курсанта Алексеева, но на ней не было даже инициалов. Но это именно генерал-майор, начальник КВПУ.) Родился 26.10.1895. Место рождения: Вологодская область, Грязовецкий район, село Троицкое. В начале Великой Отечественной войны командовал 44-й горнострелковой дивизией. 05–07.1941 отозван в распоряжение командующего 12 А. Командовал Краснодарским военно-пехотным училищем с конца июня 1942 года. Под его руководством училище прибыло на Сталинградский фронт, где он сразу же попал в резерв фронта, а оттуда вскоре получил назначение начальником фронтового отдела укомплектования, поэтому с курсантским полком Краснодарского военно-пехотного училища ему повоевать не пришлось. Да и само переформирование училища в курсантский полк свершилось позже [1], уже без него [2]. В течение весьма краткого периода пребывания под Сталинградом в качестве начальника училища (буквально два-три дня, причем уже в боевой обстановке!) успел проделать подготовительную работу, непосредственно предшествующую переформированию училища в курсантский полк, а все дальнейшее в этом полку происходило уже без его непосредственного участия. В конце войны преподавал на курсах «Выстрел». Неоднократно ранен: июнь 1942 г., 1945 г. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени и др. Уволен в запас 24.03.1948. Умер в 1960 году в г. Солнечногорске Московской области. («Память народа»: генерал-майор, командир бригады. На службу в КА поступил 11.1918. В/ч: 44 гв. СД КОВО, ГУК НКО. – Ред.)
[1] Приказ 62 А № 098 от 31.07.1942.
[2] Автор: в архивных материалах, а также в фондах МКП ВолГУ фигурирует ошибочное утверждение, будто существовал еще некоторый Особый курсантский полк КВПУ генерал-майора Гудкова. Об этом же вырезано и на ложке погибшего курсанта КВПУ Алексеева. Это неверно, такого полка под Сталинградом просто не было, а уж тем более под командованием генерала. От КВПУ был сформирован всего лишь один курсантский полк, а не два. Об этом полке и идет речь в данной работе. Что же касается слов «особый» и «отдельный» по отношеию к курсантским полкам, то это является не более чем агитационным «творчеством» тогдашних политработников – не будем их за это укорять! Но в курсантской среде такие слова имели широкое хождение, и произносились они с особым значением и гордостью, причем не только под Сталинградом, но и в послевоенных курсантских воспоминаниях и выступлениях.
